РУССКАЯ РУЛЕТКА

Очередной раунд «бури и натиска» затягивается. Вот уже более месяца Борис Ельцин правит бал в Москве. Его силы на исходе, это прекрасно видно на телеэкране. Но ситуация требует работать через «не могу».

Если Президенту удастся преодолеть и нынешний кризис, он вновь уеди­­нится в одну из загородных резиденций и будет накапливать силы для следующего. Каждый из этих раундов должен демонстрировать правящей элите и электорату, что глава государства не только способен исполнять свои кон­сти­туционные функ­ции, но и располагает значительным физическим и волевым ресурсом для пребывания на высшем государственном посту. Весьма симптоматичны в этой связи выска­зывания директора президентского Медицин­ского центра С.Миронова, сделанные им в одном из недавних интервью. По его мнению, Ельцину хватит сил, чтобы управ­лять страной и после 2000 года.

Когда наступит политическая «пауза», это интервью еще будет просвече­но со всех сторон в сопоставлении с видео- и аудиорядом появлений Президента на пуб­лике. Но, как это уже случалось не раз, самый дотошный анализ будет базироваться на более или менее достоверных фактах и обстоятельствах жизни «элиты». В лучшем случае в него будут вплетены результаты социологических исследований, которые, впрочем, лишь множат вопросы. Другая — неполитическая — Россия вновь останется за кадром. То, что в ней происходит, будет рассматриваться отдельно от разворачивающегося «наверху».

Когда-то в сходной ситуации императорский Петербург был чрезвычайно озабочен тишиной, царившей в русской деревне. Тишина пугала и заставляла заду­маться. Заставляла искать проблему. Полтора века спустя в федеральной Москве практически никто не озабочен вопросом — почему молчит замордованная «рефор­мами» страна? Что там “внизу”? Чего ждет народ? Или, может быть, никакого народа уже нет?

Восемь лет назад эти же самые миллионы россиян вознесли Бориса Ельцина на вершину власти. Тогда он воплотил в себе народную мечту. Слабоумие, корыстолюбие и немощность брежневской эпохи порождали тоску по истинному вождю. Его люди увидели в Ельцине, который и стал первым вождем после­сталинского времени. Люди поверили в сказочного исполина, который честен и трудолюбив, искренен и скромен.

Но уже первые месяцы реформ заронили подозрение, что конец у этой сказки будет страшен. И чем дальше, тем меньше людей воспринимали всерьез рассуждения властей и их ученых гуру об интеграции в мировое сообщество, о либеральных ценностях, о правовом государстве, о парламентаризме и честном капитализме.

В октябре 1993 года очарование истаяло. Попутно развеялись надежды на государственную мудрость “народно-патриоти­че­ской” оппозиции, на армию, на просвещенного военного диктатора, на стоящие выше партийных распрей «органы». Комедийные выборы в Государственную Думу обессмыслили и саму идею справедливого государства. Надежды граждан на лучшую власть сменились отчуждением от нее, да и от политики вообще.

Годы шли. Власть становилась все более чужой. Житейское прозябание и безысходность нагнетали молчаливое раздражение теми, кто “наверху”. Еще бы. Одни и те же “лица” не сходят с экрана, одни и те же слова. Каждая победа людей из “ящика” оборачивается пора­жением людей обычных. И эти последние напряженно ждут, на чем же их “сделают” снова. Ждут, что когда-нибудь это закончится. Но уже не надеются на пришествие мессии, который воздаст каждому по делам его. И уповают лишь на то, чтобы не разрушились хрупкие основы не бытия — быта.

В миллионах сердец зреет потребность реванша. Не реставрации, а именно реванша. Большинство россиян относит себя к разряду незаслуженно проигравших. Потребность как-то компенсировать неудавшуюся жизнь пока оста­ется втуне, заслоненная более насущными. Когда-то Борису Ельцину «повезло» оказаться в нужное время на нужном месте. Народ взалкал вождя — и вот он вождь. Сложись обстоятельства иначе, роль народного избавителя сыграл бы кто-то другой. И Россия сегодня была бы другой, хуже, лучше ли — Бог весть. История наматывается на того, кто подвернулся ей под руку.

Политическая «тусовка» кормит себя мифами о «новых людях», которых жаждет, якобы, «общественное сознание». И старается угадать, о каких досто­ин­ствах тоскует оно. И усердно занимается своим и чужим имиджем. И все дальше отодвигает Россию правящую от просто России.

Искать доверия россиян сегодня — лотерея из лотерей. Кому-то может просто повезти. Кто-то всем обликом — свой, понятный. Кто-то знаменит как ра­чи­тельный хозяин. У последних шансы выше, но и они лишь интуитивно нащупывают смыслы, которые отзовутся в душах. Общение ведется почти невер­бально, через сочетание эмоций и ритуалов. Произносимые слова пропускаются мимо. Они не «цепляют», они не имеют отношения к миру, в котором живет обычный человек. Перемешавшись с персо­нажами «мыльных опер», слившись с героями нтв-шных «Кукол», полити­ки уже не воспринимаются как часть актуальной реальности. Кто-то более раздражает, кто-то менее. И где-то на периферии сознания живет ожидание — в 2000 году грядут перемены. Пройдет год, оно войдет в фокус.

Новый сеанс русской рулетки приближается. Кто-то уже предвкушает лошадиные дозы адреналина. Кто-то рассчитывает не допустить дикой забавы. Большинство предпочитает не задумываться. Времени остается все меньше.

…Впрочем, между Сталиным и Ельциным была целая эпоха.